"Фашисты, спаммеры, либертарианцы и хакеры всех народов – объединяйтесь!"

А. Белкин

Совсем недавно господин Левенчук, координатор «Московского Либертариума», написал статью под броским названием «ФАШИСТЫ, КОММУНИСТЫ, СПАММЕРЫ, ФЛЕЙМЕРЫ -- НЕ ПРОЙДУТ!» в полит.ру. Так как статья является шедевром однобокости и либертарианской пропаганды, в свою очередь считаю своим долгом написать критическую заметку, показывающую некоторую бравадную напущенность вышеназванной статьи.

Начать следует с объяснения: статья Левенчука не имеет никакого отношения к взлому сайта «РусПатриот». И никакого отношения к хакерам вообще. Центральная тема всего трактата – долгие излияния Левенчука на тему свободы и ценности либертарианизма. Громкое название (написанное большими буквами, случайность?), огромное количество компьютерных терминов – все это для того, чтобы заинтересовать наших сетевых пользователей. Конечно, такой трюк не оригинален и в нем слышатся отголоски бульварных чтив, но, как говорится, кто виноват, что народ хочет водки и зрелищ?

Да и не надоело ли писать про хакеров? Великий хакер умер давным давно, все что осталось – нудные набеги прыщавых школьников на вебсайты общественных организаций. Так же, как господин Левенчук получает удовольствие от публикации своего эссе, Миша «Крутой Хакер» Васьков входит в электронный экстаз от паблисити, связанным с ним. Возможно, если бы сам взлом отличался новизной, статья бы и выйграла от такой порочной связи, но взлом и попытки ко взлому происходят ежеминутно. Не буду голословить – сходите на http://noc.AntiOnline.com/hacks.html и посмотрите на список попыток взлома их сайта.

Да и комментарии Левенчука не новы. Всем ясно, что это подсудное дело. Но все же хакер, взломавший «РусПатриот» не новоиспеченный Муссолини и даже не Берия. Поэтому представление сего обыденного инцидента как попытку переворота демократической морали является, мягко сказать, преувеличением.

Разобравшись с помпезностью названия и искусственностью стержня статьи, я никоим образом не пытаюсь уличить Левенчука в непрофессионализме и бульварности. Мои аргументы и критика направлены на центральную тему статьи – понятие свободы.

Кому-то может показаться странным, что господин Левенчук пишет «фашист/коммунист/флеймер» через черточку. Возможно он не до конца понимает разницу между фашистом и флеймером. Фашизм – это идеология, а флейм – все же обычно метод, техника, стиль наконец. Но не будем задерживаться на попытках дробления небольших идиосинкратических «слипов» статьи.

Итак, господин Левенчук, в традициях Хаека и Мизеса, полностью за свободу личности. Он говорит, что человек свободен иметь свои собственные воззрения, и таким образом на своем сайте может говорить о чем угодно, не навязывая свое мнение другим людям, чья идеология возможно отличается от автора. Ну что же, с этим любой демократически-настроенный человек согласится. Только вот есть тут несколько проблем, с которыми сталкивается общество, а Левенчук их обходит стороной, не вспоминая.

Проблема 1. Многим известно, что человек не рождается взрослым. Человек рождается, как странно это ни звучит для либертарианцев… ребенком. А ребенок не обладает устойчивым набором идеологических или оных воззрений. Таким образом, попав на сайт где «тети и дяди .бутся» он возможно и будет чувствовать себя уютно, но как это отразится на его психическом здоровье никто не знает. Проблема демократии в том, что человек, не отвечающий полностью за свои поступки не может быть полноценным членом общества. Левенчук уверяет, что в демократическом обществе нет «бесплатного ланча». При всей резонности такого утверждения, оно неправильно. Есть миллион бесплатных ланчей. А самый первый и самый важный – грудное молоко. Потому как, не будь таких ланчей, новорожденный, не в силах получить работу (!) в конце концов умирает. И конкуренция тут нам не поможет.

Бесплатных ланчей действительно нет в рыночной экономике. Но путать рыночную экономику с целостностью социальных отношений все же нельзя. Господин Левенчук почему-то скрывает он нас тот факт, что количество бесплатных ланчей (распределение ресурсов минуя рынок) огромно. Возможно, когда у господина Левенчука будет время, он потратит его на то, чтобы попытаться определить, сколько и чего он получил сегодня. Однобокость и убийственность такого сугубо экономического взгляда на жизнь равны по своей кощунственности диктатуре коммунистов, которые Левенчуку так ненавистны.

Проблема 2. Для свободы действий нам необходима информация. Конечно, я имею право пользоваться «Люфтганзой» а не «Аэрофлотом», но насколько я знаю риски, сопряженные с моим выбором? Я читал где-то, что новый аэробус «Аэрофлота» потерпел аварию из-за того, что пилот дал своему ребенку «порулить». Но как вы думаете, люди, купившие билет на этот рейс точно осозновали все риски такого действия? Полной информации нет ни у кого. Возможно, глава «Аэрофлота» и смог бы пролить свет на происходящее, но он не собирается этого делать.

Левенчук заверяет нас, что свобода информации есть – «рейтинговые агентства, журнальные конкурсы, потребительские общества, тестовые лаборатории, саморегулируемые организации» помогают нам оценить последствия своего выбора. Но это предполагает независимость информационного бизнеса. Приведу пример – во всех российских газетах, по всем телевизионным каналам, в зарубежной прессе, в Рейтере – завтра объявляют о кончине президента. Итак, что дальше? Так как вы обычно не имеете возможности проверить достоверность информации, ваша проверка может состоять лишь в сравнении информации, полученной из разных источников. Но существует вероятность, что разные источники пытаются отстоять одги и те же интересы. Конечно, во время войны США с Ираком днмократический либертарианец мог купить себе спутниковую антенну, настроить на Иракский канал, выучить язык и узнать что же говорят про «Лису в Пустыне» его идеологические враги. Но насколько это реально? А что если сложив эти искаженные сведения, человек все равно не смог получить реальную информацию? Что если он получил два разрозненных мнения? Кому верить?

Дело в том, что рыночная экономика основана на полной информации. В классической экономике нет СМИ как отрасли, так же как нет индустрии транспорта и финансовых организаций. Но мы знаем, что любой абсолютизм в своем корне неправилен. Человек не имеет возможности естественным путем получать факты. Возьмите маленькую страну, правители которой уверили людей в том, что за их остров – единственный на всей Земле. Как этот человек может проверить достоверность такой информации? Если у него есть интернет и время, тогда он может выйти на сервер микрософта и посмотреть снимки из космоса. А если интернета нет?

Как говорит Левенчук, бесплатного ланча на рынке нету. СМИ является рынком, не отличным, на первый взгляд, от рынка детских игрушек. И все же очень отличным из-за того, что рынок СМИ поддерживает полноту информации, столп рыночной экономики. И аргумент, который я привел выше не является единственным. Информация – это деньги. Вы смотрите телевизор, новости. Эти новости спонсируются каким-то фирмачем. Чем больше людей будет смотреть новости, тем лучше. Потому что тогда его имя будет известно на всю страну. Но всем ли интересно смотреть новости? Нет. Потому, мы сводим новости до нуля и говорим о скандале в Каннах, номинациях Оскара и т.д. Дело в том, что если большинство людей не хочет получать новости, они перестанут показываться. А если перестанут показываться, то активное меньшинство также будет не в состоянии их получить. Этот «парадокс» (если вы не поняли парпдокслаьность, прочитайте еще раз) является одним из важных в демократическом обществе и называется «деспотией большинства».

Информация не только не полна, она еще и не бесплатна. А поэтому в наши действия вносятся искажения – мы теперь действуем не только исходя из «реальных» предпочтений, но и из информационных затрат. Подумайте сами, разве наличие «журналов» обязательно помогает вам сделать правильный выбор? Конечно, нет. Если цена информации превосходит ее для вас полезность, вы просто не станете покупать информацию. Пример? Представьте, что вы ничего не знаете про компьютеры. И вы хотите купить компьютер. Вы приходите в магазин и дилер, работающий на процент со сделки пытается вам продать очень дорогой компьютер. Ваш выбор? Вы можете купить журнал, который посоветует вам. В то время, как стоимость журнала и достаточно мала (но только в этом примере!), стоимость информации также включает трату вашего времени. Вы могли работать час или час отдыхать, вместо того, чтобы попытаться узнать что-то о компьтерах. Конечно, вы можете попросить своего друга, но для Левенчука это не решение, а бесплатный ланч.

Проблема 3. Возьмем нашу проблему 2 и продолжим, уже на более высоком уровне. К чему ведет предположение о полноте информации в экономике? К сужению свободы. Как так, скажете вы? Сужение свободы происходит именно из-за того, что человек, живущий в демократическом обществе обязан знать все, если он хочет чтобы рынки действовали корректно по отношению к нему. Он должен помнить, что господин Мавроди надурил всех со сделкой в МММ, он должен знать, что господин Мавроди – зять Васи, что Вася часто общается с Мавроди, чтобы в конце концов решить не вкладывать деньги в банк Васи. Репутация, одна из причин «корректного» поведеиня, описываемая Хаеком работает только в мире с полной информацией и с полной памятью. А если Мавроди может через час создать ЗАО на Багамах, через подставных лиц и опять продолжать наживаться на неполной информации у населения, то цена потери репутации равна нулю.

Итак, демократическое общество обязует человека читать газеты, смотреть телевизор, делиться слухами. Производитель не хочет давать полную информацию о продукте, потому как он потратил на него кучу денег и не может себе позволить выставлять напоказ ошибки в дизайне (Пример? Один изветсный японский авто-производитель умолчал про недостатки дизайна в своем джипе. Недостаток этот проявлялся слегка необычно – машина переворачивалась от небольшого покачивания рулем на скорости). Конечно, группы давления возможно могут в какой-то мере уменьшить размер информационных пробелов, но это стоит огромных денег, как в потерянных ресурсах так и потерянном времени.

Проблема 4. Левенчук считает, что бизнесмен имеет право быть естественным цензором – «Любой магазин может объявить, что он цветных/женщин не обслуживает, а я могу объявить (или даже активно организовать) ему бойкот». Конечно, эта фраза – коробка червей. Для господина Левенчука остались незамеченными феминизм, анти-расизм и другие тенденции западного мира в последние пятьдесят лет.

Дело в том, что у людей в обществе существует мнение. Мнение большинства. Большинство людей в Южных Штатах считали, что черный человек не имеет права на обслуживание в их магазинах. Большинство людей также считало, что черный человек не имеет права на открытие магазина. Теперь представьте, черный человек открывает магазин в таком обществе. К нему, конечно, направляются все черные, которые доселе не могли попасть в магазин. Но белые к нему не ходят. Белые поставщики ему отказывают. Белые землевладельцы неимоверно завышают ему ренту. Дело в том, что даже пройдя сквозь поток «стигматизма», даже открыв такой магазин, черный человек автоматически получает сервис, намного худший, чем тот, которым довольствуется белый человек. Еще раз, это грязные лапки деспотизма большинства.

Левенчук верит в силу свободной конкуренции, но она так же ошибочна, как и вера в полноту информации. Исторически, большинство было против многих вещей. Вы можете повторить мой анализ с феминизмом. Конечно, чистый либертарианец возразит – черный человек может поехать в другой штат. Но поездка опять таки не бесплатна. Перемещаться без потерь можно только в простых экономических учебниках. А посему совет «а езжай ты а Африку» не сколько практичен, сколько маразматичен.

Проблема 5. Весь мир либертарианца состоит из рыночных отношений. Либертарианцу плевать на расизм, на культуру. Его идол – рынок. Конечно, либертарианец возразит – мне не плевать на культуру, мне просто кажется, что культура есть что-то личное и естественное, и чье бы то ни было вмешательство в культурные вопросы не нужно.

Здесь я согласен, но опять почти. Дело в том, что либертарианец верит в могущество рынков, несмотря на множество примеров обратного. Либертарианец будет доказывать бесполезность центральных банков и опасность монополизации государственных денег, умалчивая исторические факты: появление Центральных Банков есть явление достаточно недавнее, монополизация денег (для тех, кто не знаком с экономикой – раньше любой банк имел право печатать свои деньги) феномен тоже совсем молодой. Мы все это уже проходили, и нововведения были созданы как раз для того, чтобы засатвить рынок действовать корректно.

И при таком множестве рыночных несуразиц наш либертарианец продолжает свято верить в его непорочность. Стоимости, сопряженные с нахождением информации я уже описал. Но как насчет Левенчуковского «суда», как коррекционного механизма? Господин Левенчу так долго читал книги, что забыл про реальный мир. Эффективность суда всегда была и остается под вопросом. Я надеюсь, что Левенчук хотя бы смотрит телевизор и не пропустил процесс «Левински-Клинтон». Судебное дело не бесплатно. Когда Левенчук говорит «сходите в суд», он предполагает, что «истина» является синонимом к слову «судейство». Адовкаты и прокуроры зарабатывают огромные деньги. О. Д. Симпсон потратил миллионы на своего адвоката. Это доказывает эффективность судейсткой системы? Нет, это показывает ее рыночность. А эффективность, как мы знаем, прямо противоположна зарплатам адвокатов.

Возьмите рынки. Эффективность рынков, невозможность арбитража, все эти преположения находятся в основании рыночной экономики. Правильны ли они? Конечно нет. Арбитражеры и спекулянты не могут заработать миллионы на эффективном рынке.

Такое количество неэффективностей, сложностей и неточностей заставляют любого мыслящего человека подумать – а насколько рынки являются панацеей от всех наших проблем? И ответ один – они не являются. Как любая идеология, либертарианизм есть лишь приближение к реальности. Во многих случаях либертарианизм является работающей идеологией. Он показал неэффективность монополий, высоких налогов, он изменил наши представления о рынке.

Но в некоторых случаях либертарианизм не работает. Надеюсь я показал достаточно проблем в суждении господина Левенчука, чтобы уверить вас в плоскости некоторых идеалов либертарианца. Но это не повод для расстройства – наш мир слишком сложен для того, чтобы одна теория смогла с точностью описать все общество. Кроме ошибок в суждении о рынке, либертарианизм пытается еще и засунуть свою лапу в социальные отношения. Либертарианизм есть идеал свободного рынка. Но, возможно, свободный рынок не есть наш идеал. Совокупность рыночных отношений совсем не равна по значимости совокупности отношений человеческих. Либертарианство считает, что не распространяясь прямо на культуру, оно дает право человеку заниматься культурой самому.

Но как обычно, и здесь – ошибка в суждении. Пример. Государство убирает поддержку университетского образования. Так как «рыночные науки» (то есть, науки, полезные в рыночной экономике) станут более популярными, многие знания, такие как «антропология», «литература» потеряют свою популярность. А ведь возможно именно эти знания и тянут наше общество? Кто знает? У меня нет уверенности в важности только рыночных наук. Откуда она есть у либертарианца?

Проблема 6. Кроме того, все понятие о свободе у либертарианцев является ошибочным. Представьте себе человека, который родился с врожденным дефектом (скажем олигофрения). У этого человека существенно сужается выбор. Он не может зарабатывать на жизнь, он не может быть полноценным членом общества. В либертарианском мире его судьба будет зависеть от желания или нежелания других людей заплатить за его содержание. Здесь существует ограмная разница между желанием и возможностью. Человек, который становится безработным по собственному желанию имеет на то демократическое право. Даже больше, помогать такому человеку общество не должно. Но что же насчет возможностей? Если наш олигрофен не может получить работу (ну давайте для драматичности еще и сделаем его сиротой) и если общество решает не тратьтся на его содержание, то наш ребенок умирает. Но дело в том, что основой демократического общества является вера в равность людей. Отсюда выходит, что мы не даем право на жизнь человеку, который желает жить. Можете ли вы твердо заявить, что люди с болезнью Дауна имеют право жить только на подаяние, кормясь на нашей «доброте»? Я лично считаю, что общество должно компенсировать таких людей, потому что любой из нас мог бы оказаться на их месте. Они не делали выбора, они не стали больными по желанию.

Понятие «свобода» не равняется понятию «свобода выбора». Многие, включая Левенчука очень часто путают эти два термина. Дело в том, что в любой ситуации у человека есть свобода выбора. Когда человека пытают, у него есть свобода выбора – рассказать что требуется или нет. А потому мы не можем сказать, что в обществе у каждого человека есть свобода, если у него есть свобода выбора. Аргумент «хочешь покупай – хочешь не покупай» применим во всех случаях, а посему теряет свою ценность в определении степени свободы общества. Представьте, человеку приставляют к голове пистолет и говорят «хочешь отдай деньги, хочешь – не отдавай». Выбор есть, но свободным такое общество назвать можно лишь с натяжкой. Конечно, вы возразите – это плохой пример. Но смею вас заверить, поразмыслив совсем немного вы увидите, что разница не настолько велика. Перефразировав Форда – в либертарианском обществе ты «имеешь право делать все что угодно, если это то, что нужно». В либертарианском обществе свобода действий ограничивается свободой действий внутри рынка. Но рыночная свобода не есть «свобода», надеюсь вы это понимаете.

Проблема 7. Государство – это зло. В каждой религии нужно зло, и либертарианизм заставляет нас верить в зло государства. Но аргументы, которые дает господин Левенчук, как всегда ошибочны. Итак, государство – это зло, потому что оно покушается на рыночные свободы. Пускай либертарианизм не ценит всю свободу, пускай важность свободы только в свободном рынке. Не будем оспаривать это мнение здесь, потому как я затронул эту тему в предудущем параграфе.

Но осуждая государство Левенчук забывает свои же рецепты. Его агрумент «хочешь покупай – хочешь не покупай» можно так же привести и в защиту государства. Ведь действительно, Левенчук говорит о свободе выбора провайдера, почему бы не продолжить ёто начинание и не заявить: не нравится у нас – ну и катись отсюда? Я не вижу никакой разницы в этих двух аргументах. Свобода выбора у либертарианца есть, почему бы не поехать в другое государство? Надеюсь это показывает ошибочность такого аргумента. Если либертарианец возразит – но ведь нет полностью либертарианского общества! Я могу легко парировать – создай его. Поезжай на остров, со своими единомышленниками и живи как настоящий либертарианец.

Конечно такой «совет» совершенно бесполезен, но он лишь показывает «двойное лицо» либертарианизма. Он защищает себя с помощью тех же аргументов, которыми его можно убить. И это показывает неправильность такой идеологии.

Заключение. Конечно данная статья не является критической оценки поступка хакеров «РусПатриота». И несмотря на грубый тон статьи, она не является личной вендеттой направленной на господина Левенчука. Во многом его взгляды схожи с моими, но во многом его суждения слишком ограничены. Полный либертарианизм несет столько же опасностей, сколько полный коммунизм, полный догматизм, и т.д. То, что Россия жила в «коммунизме» много лет не значит, что мы должны отвергать все то хорошее, что у нас было. Не надо пытаться поставить ярлыки на термины. «Государство» - плохо. «Рынок» – хорошо. Поменяйте местами и вы получите ленинские призывы. Мы доказали неправильность коммунизма. Но значит ли это, что мы можем отвергать все, что с ним связано? Нет. Ведь никто из нас не обладает возможностью познать истину, а потому имеем ли мы право верить в догмы и правильность идеологий? Опять нет.

Надеюсь по прочтении что-то в вашим мыслях переменится. Или может вы согласны с моим мнением. Возможно вы не согласны. Дело в том, что я не хочу быть правым. Я не хочу, чтобы все строили идеальный мир моего воображения. Я не верю в идеалы. Но так же опасны и не мои идеалы. Я не верю в ценность рынка, я считаю, что общество, построенное по правилам либертарианизма будет скучным, вялым и неинтересным. Но, разрешите повториться, я не прошу вас полностью отказаться от либертарианизма. Отнюдь. Как я уже говорил, либертарианизм является ценным достижением мысли. Но не только он один.